Ждешь ли, не ждешь ли, читатель, подспудно
Рифму считалочью эники-беники,
Ждешь ли, не ждешь ли — лови. Мне нетрудно
Вспомнить те фразы, стишки и считалочки,
Слов-неразлучников тройки и пары.
К палочкам тут же бегут выручалочки,
Вслед за Тамарой бредут санитары.
Месяц — с туманом, говядина — с жадиной,
Крысы — с Борисом. Лариса, куда ты?
Нет уж, дразнилке не быть обокраденной.
В строй становись! Аты-баты, солдаты.
Брови белесые, мягкие локоны.
Садик. Изжеванный пододеяльник.
Кашки не слопаны. Чашки раскоканы.
Кудри растрепаны. Чайник, начальник.
С Иркою можно играть и с Наташкою,
Хоть из контекста порой выпадаю.
Но называть одуванчик — ромашкою?!
Как это, как это? Спорю, страдаю.
В мире, на дом и на садик расколотом,
Путь мой словесные портят ухабы.
Что ж вы фольгу называете золотом?
Ну серебром называйте хотя бы!
Воду здесь белой считают. Так принято.
Спорю, страдаю. Бесцветная — вот же!
Вот же — прозрачная! Вот же гордыня-то…
Да не гордыня. А просто как вожжи
Прямо под хвост — эти сбои словесные.
Хочется точности. Рожки да ножки.
Лучше считалки. Там странности — честные.
И понарошки идут по дорожке.