Жизнь прекрасна на острове Ява,
Что ни дерево – то баобаб,
Что ни завтрак – сплошная какава,
Что ни ужин – кокос да кебаб.
Там туземцы с лицом цвета меди
Веселятся все дни напролет,
Лишь один – назовем его Федя –
Все лежит и какаву не пьет.
Он мечтает о девушке Мане
Из далекой морозной страны,
Ему старый шаман нашаманил,
Что они повстречаться должны.
Эта Маня с косой белокурой
Стала сниться ему по ночам,
Потрясая такою фигурой,
Что он только тихонько мычал.
И лежит он, с надеждой взирая,
На туристок с больших кораблей,
Но на брег баобабского рая
Маня все не спешит, хоть убей!
А в далеком холодном Тамбове
На диване, закутавшись в шаль,
Маня хмурит белесые брови
И глядит в заоконную даль.
Предсказал ей астролог солидный,
И она потеряла покой,
Что жених для нее есть завидный –
Смуглый, страстный да ладный такой!
Мол, томится он под баобабом,
И ему лишь она дорога,
А яванским прилипчивым бабам
Он не дарит любовь ни фига.
Маня шлет ненаглядному Феде
По астральным каналам сигнал
И бормочет: «Чего ж он не едет?
Самолет бы хоть, что ли, угнал…»
Маня лузгает семечек груды –
Кошка ходит по грудь в шелухе.
Федя скользкий кусок барракуды
Вяло ловит в остывшей ухе.
Маня смотрит ток-шоу ночное,
Громкое ахая: «Ну и дела!»
Федя щурит глаза на каноэ –
Может, Маня к нему приплыла?
Маня в зеркало смотрится хмуро,
Седину выдирая из кос.
Федя метит кокосом в лемура,
Норовя угодить ему в нос.
Маня грелку под спину пихает,
Федя давит москитов и мух,
Маня стонет: «Ох, доля лихая!»
Федя хнычет: «Глумится злой дух!»
Будет Маня лежать на диване
Хоть полвека, хоть тысячу лет,
Из-под дерева Федя не встанет,
До Тамбова не купит билет.
И состарятся, мхом обрастая…
Ах, тоска, ты мне сердце не рви!
Пусть летит моя песня простая
Гимном этой великой любви!